Скольких людей он похоронил? Скольких солдат пропустил сквозь красные зубы титанов? Скольким несчастным не удосужился раскрыть свои карты? Сколько мертвецов хотят от него объяснений? Сколько еще он сможет продержаться? Ривай бы никогда не смог ответить на пелену вопросов, окутавшую его тяжелую ото сна и мыслей голову. Ирвин не был похож на человека, внутри которого расползается черная пустота, выжигая полый сосуд, до краев наполненный едким чувством вины, – но он был именно таким человеком. Заживо умирающим, ломающимся, распадающимся. Ривай знал, что во сне к нему приходят трупы – окровавленные, растерзанные, полуразложившиеся, они протягивают к нему свои серые руки и что-то шипят разорванными губами, смотрят зло пустыми глазницами и тянут вниз, вниз, вниз, в ту черную пустоту, выворачивающуюся едким чувством вины. Он виноват – виноват во всех смертях. Виноват в каждом, кто не вернулся домой. И его вина расползалась черной лужей крови по смятой постели – Ирвин сжимал в подрагивающих пальцах простынь и жмурился сквозь сон, кусал губы и что-то шептал в мокрую подушку. Просил прощения. Отдавал каждому трупу честь и просил прощения. Ривай прижимался к нему – зарывался пальцами в растрепанные мокрые волосы и обнимал за шею, пряча его лицо на своей груди. Дышал в светлую макушку, гладил по голове и обхватывал ногами за бедра, как будто мог защитить от целого мира, раскинувшегося за некогда неприступными стенами. Ривай оберегал его сон – и трупы ложились обратно в землю. Ривай оберегал его сон – и Ирвин сжимал в руках призрачный шанс на жизнь.
-
-
29.06.2013 в 03:36Скольких людей он похоронил?
Скольких солдат пропустил сквозь красные зубы титанов?
Скольким несчастным не удосужился раскрыть свои карты?
Сколько мертвецов хотят от него объяснений?
Сколько еще он сможет продержаться?
Ривай бы никогда не смог ответить на пелену вопросов, окутавшую его тяжелую ото сна и мыслей голову.
Ирвин не был похож на человека, внутри которого расползается черная пустота, выжигая полый сосуд, до краев наполненный едким чувством вины, – но он был именно таким человеком.
Заживо умирающим, ломающимся, распадающимся.
Ривай знал, что во сне к нему приходят трупы – окровавленные, растерзанные, полуразложившиеся, они протягивают к нему свои серые руки и что-то шипят разорванными губами, смотрят зло пустыми глазницами и тянут вниз, вниз, вниз, в ту черную пустоту, выворачивающуюся едким чувством вины.
Он виноват – виноват во всех смертях. Виноват в каждом, кто не вернулся домой.
И его вина расползалась черной лужей крови по смятой постели – Ирвин сжимал в подрагивающих пальцах простынь и жмурился сквозь сон, кусал губы и что-то шептал в мокрую подушку.
Просил прощения.
Отдавал каждому трупу честь и просил прощения.
Ривай прижимался к нему – зарывался пальцами в растрепанные мокрые волосы и обнимал за шею, пряча его лицо на своей груди. Дышал в светлую макушку, гладил по голове и обхватывал ногами за бедра, как будто мог защитить от целого мира, раскинувшегося за некогда неприступными стенами.
Ривай оберегал его сон – и трупы ложились обратно в землю.
Ривай оберегал его сон – и Ирвин сжимал в руках призрачный шанс на жизнь.
-
-
29.06.2013 в 03:49Автор, принимайте слова благодарности, хоть я и не заказчик
-
-
29.06.2013 в 04:12-
-
29.06.2013 в 22:23