Кроны огромных деревьев с широкими не то, что стволами - ветками, нависли расплывающимися силуэтами разозлённых солдатов разведотряда, погибших нелепейшим образом с твёрдой уверенностью, что смогли оставить хоть какой-то отпечаток в истории борьбы человечества с титанами; солдатов, которые нерушимо верили в то, что доживут до того дня, когда будет уничтожен последний титан, которые радовались возможности служить под началом Ирвина Смита, под началом капрала Ривая, радовались, когда они между делом умудрялись бросить им пару-другую ободряющих слов, или когда Ирвин хвалил их после удачной битвы, или когда... а когда? Все эти когда просто исчезали во времени, едва кости этих солдат ломались в руках уродливых титанов, словно соломинки, едва они исчезали в их глотках и едва-едва успевали в последнюю секунду порадоваться, что сорвали голос в крике прежде, чем умерли - сорвали, а не оборвали, когда рёбра ломались друг о друга и от нахлынувшей боли хотелось уже не кричать, а умереть. Наверное, Ирвину повезло немного больше. Наверное, и Риваю повезло немного больше. Хотя о каком вообще везении может идти речь, когда они, вчерашней ночью перед заданием лежали, тесно прижавшись друг к другу, разгорячённые, живые, сейчас лежат порознь - один на животе, другой на спине - в холодной грязи, под этими чёрными кронами страшных деревьев, истекающие кровью, умирающие. И самое смешное, что ещё вчера, той же ночью, каждый был уверен, что вернётся живым. Так же, как и были уверены те новобранцы ночью перед своим последним выходом, где окажутся проглоченными или до этого раздавленным. Наверное, Ирвину и Риваю повезло не оказаться позорно съеденными титанами. Наверное, Ирвину повезло сейчас умирать, уже не чувствуя тёплой крови на замёрзшей коже, рядом с Риваем - с тем, кого вчера, разгорячённый, прижимал к себе - «Что, даже заснуть спокойно не дашь?» - раздражённо спросил тогда капрал, упираясь руками в широкую грудь Смита. А Риваю, наверное, всё-таки не повезло умирать в такой грязи с противно прилипшей к телу рубашке, совсем ослабшим и, кажется, со слишком громко вырывающимся из груди дыханием. Ирвин рад, что Ривай нашёл его, пришёл к нему, еле волоча за собой ноги, ухватившись одной рукой за плечо другой, потому что дальше ничего не было; пришёл к нему, Ирвину, умирающего нелепейшим образом, уже даже не уверенным, что смог оставить хоть какой-то отпечаток в истории борьбы человечества с титанами. Ривай же не знает, зачем нашёл его, зачем пришёл к нему, еле волоча за собой ноги и натягивая край измазанного зелёного плаща на отсутствующую руку, зачем простоял над ним минуту или две, покачиваясь и смотря ничего не выражающим взглядом сверху вниз. Явно не для того, чтобы, в какой-то момент подскользнувшись на мокрой траве, не упасть в прямом смысле этого слова лицом в грязь. А подняться - сил не осталось. Командир усилием воли заставляет себя повернуть к Риваю голову - теперь они смотрят полуприкрытыми, уже успевшими подёрнуться увиденной ими столько раз пеленой, друг на друга. Ирвин приоткрывает рот - на некоторое время он заходится в жёстком кашле, не обращая внимание на разрываемую болью грудь; из кончика рта красной змеёй появляется струйка крови - и выдавливает: - Мой приказ тебе... - Что, даже умереть спокойно не дашь? - недовольно обрывает его Ривай на одном выдохе. Ирвин заходится то ли в шелестящем кашле, то ли в смехе, припоминая вчерашнюю ночь. - Дам, - отвечает Смит, - спи, пожалуйста. Ривай пытается набрать в грудь побольше воздуха и не может. Смит косится на серое небо с касавшимися его черными деревьями и с ужасом замечает, что уже не может различить их ветви. - Скоро нам предстоит сложное задание, - одними губами произносит Ирвин и мысленно отвечает за Ривая: «Как будто у нас обычно бывают простые задания».
Живи, скотина! Вой от тоски, рычи от боли, если сильно припечет, но живи. (с) Макс Фрай
Oh my God... Я и надеяться не мог на ТАКОЕ исполнение. Серьезно, зашелся слезами уже к середине. Сильно получилось.
«Что, даже заснуть спокойно не дашь?» - Что, даже умереть спокойно не дашь? Очень понравилось это Почти одна и та же фраза в совершенно разных ситуациях.
Браво, автор, я растроган по самое не могу Откроетесь?
Cause our hearts are locked forever, and our love will never die.
Откроетесь? Туттуру.~ Wwwwww, спасибо вам за такие отзывы, я совсем не ожидала, что это исполнение способно вызвать подобные эмоции. Лично меня пробрало Сильно получилось. Автор, готова носить вас на руках Не зря старалась, значит. <3 Спасибо ещё раз вам, заказчик, за такую заявку, и вам, комментаторы, за такие отзывы. Как же приятно знать, что работа вышла такой эмоциональной и так понравилась. x3
Автор 2 не удержался, простите его. И автор 2 посылает Автору 1 лучи любви
513. Дышать было тяжело, так же тяжело, как и сидеть на промерзлой земле, прислоняться спиной к крошащемуся камню разрушенного дома, смотреть в серую пелену плачущего неба и ловить губами первые капли моросящего дождя. Доживать последние несколько минут было безумно тяжело, но командор Ирвин Смит привык к тяжестям, которые на него скидывала капризная Госпожа Жизнь, и поэтому упрямо терпел и ждал. Ждал, когда с подрагивающих губ сорвется последний вздох. И это было по-своему прекрасно - умирать за дело всей жизни, умирать на благо человечества, умирать свободным на внешних землях, зная, что все, кого он мог спасти, доживут хотя бы до конца этого дня. Командор Ирвин Смит улыбался окровавленными губами серому небу и будто говорил капризной Жизни: "Эй, смотри, я умираю непобежденным". А она только обиженно поджимала губы и низвергала на холодную землю мелкие слезы плачущего неба. И приводила сквозь туманную пелену дождя устало хромающего Ривая. И, наверное, это самый страшный предсмертный подарок, который она могла сделать командору. Ривай подходил к нему, медленно, волоча сломанную ногу по земле, и становился совсем близко, смотря сверху вниз привычным, до щемящей боли в груди, хмурым взглядом. Как будто только что застал командира не заполняющим отчеты, а беззаботно распивающим чаи, сидя у камина, закутавшись в плед. Сердце стучало сухим комком в горле и губы сами шептали: ты еще можешь жить. Можешь жить, Ривай, можешь, можешь жить. Так живи же, живи! - Уходи. Ирвин хрипел, смотря на капрала холодным взглядом, как будто их ничего, кроме официальных отношений, не связывало. Он смотрел холодно, и на дне потемневших голубых глаз в предсмертной агонии билось отчаяние: пожалуйста, уходи. Пожалуйста, живи. А Ривай только шипел сквозь зубы. - Ирвин. - Это приказ. Тоном, не терпящим возражений, тоном раздраженного командира. Отчаявшегося командира, получившего от Дышать было тяжело, так же тяжело, как и сидеть на промерзлой земле, прислоняться спиной к крошащемуся камню разрушенного дома, смотреть в серую пелену плачущего неба и ловить губами первые капли моросящего дождя. Доживать последние несколько минут было безумно тяжело, но командор Ирвин Смит привык к тяжестям, которые на него скидывала капризная Госпожа Жизнь, и поэтому упрямо терпел и ждал. Ждал, когда с подрагивающих губ сорвется последний вздох. И это было по-своему прекрасно - умирать за дело всей жизни, умирать на благо человечества, умирать свободным на внешних землях, зная, что все, кого он мог спасти, доживут хотя бы до конца этого дня. Командор Ирвин Смит улыбался окровавленными губами серому небу и будто говорил капризной Жизни: "Эй, смотри, я умираю непобежденным". А она только обиженно поджимала губы и низвергала на холодную землю мелкие слезы плачущего неба. И приводила сквозь туманную пелену дождя устало хромающего Ривая. И, наверное, это самый страшный предсмертный подарок, который она могла сделать командору. Ривай подходил к нему, медленно, волоча сломанную ногу по земле, и становился совсем близко, смотря сверху вниз привычным, до щемящей боли в груди, хмурым взглядом. Как будто только что застал командира не заполняющим отчеты, а беззаботно распивающим чаи, сидя у камина, закутавшись в плед. Сердце стучало сухим комком в горле и губы сами шептали: ты еще можешь жить. Можешь жить, Ривай, можешь, можешь жить. Так живи же, живи! - Уходи. Ирвин хрипел, смотря на капрала холодным взглядом, как будто их ничего, кроме официальных отношений, не связывало. Он смотрел холодно, и на дне потемневших голубых глаз в предсмертной агонии билось отчаяние: пожалуйста, уходи. Пожалуйста, живи. А Ривай только шипел сквозь зубы. - Ирвин. - Это приказ. Тоном, не терпящим возражений, тоном раздраженного командира. Отчаявшегося командира, получившего от капризной леди леденящий душу предсмертный подарок. Ривай был тем, кто должен был жить в первую очередь - а Ирвин не смог его уберечь. - Что, даже умереть спокойно не дашь? - презрительно, на шумном выдохе. - Плевал я на твои приказы. И Ривай падал на колени - падал, морщась от боли, падал, обхватывая руками широкие плечи командора. Падал, прижимая его голову к своей груди, туда, где ровно билось такое же остывающее сердце. И дышать было уже не так больно. Ирвин обхватывал его за спину, прижимался щекой к груди, целовал в ключицы сквозь мокрую ткань рубашки и слышал, как капризная Госпожа Жизнь, весело хихикая, шла под руку с мрачной Госпожой Смертью. Земля дрожала под тяжелой поступью гигантов. Совсем рядом. - Ты должен был жить, - Ирвин дышал капралу в грудь, так же, как делал это особенно тяжелыми ночами, когда кошмары разрывали изнутри. - Ривай, ты должен был жить. - Заткнись, - Ривай грубо обрывал и даже не видел смутные исполинские фигуры, тяжело ступающие сквозь пелену дождя. - После всего этого кошмара, в который ты меня втянул, ты обязан на мне жениться, и мы должны умереть в один день. И тогда Ирвин счастливо смеялся, чувствуя зарывающиеся в волосы пальцы и мокрый от соленой воды поцелуй в переносицу. И целовал сам, в губы, в последний раз, но так трепетно, как в первый. Земля дрожала, а им оставалось лишь дождаться, когда мрачная Госпожа Смерть обручит их леди леденящий душу предсмертный подарок. Ривай был тем, кто должен был жить в первую очередь - а Ирвин не смог его уберечь. - Что, даже умереть спокойно не дашь? - презрительно, на шумном выдохе. - Плевал я на твои приказы. И Ривай падал на колени - падал, морщась от боли, падал, обхватывая руками широкие плечи командора. Падал, прижимая его голову к своей груди, туда, где ровно билось такое же остывающее сердце. И дышать было уже не так больно. Ирвин обхватывал его за спину, прижимался щекой к груди, целовал в ключицы сквозь мокрую ткань рубашки и слышал, как капризная Госпожа Жизнь, весело хихикая, шла под руку с мрачной Госпожой Смертью. Земля дрожала под тяжелой поступью гигантов. Совсем рядом. - Ты должен был жить, - Ирвин дышал капралу в грудь, так же, как делал это особенно тяжелыми ночами, когда кошмары разрывали изнутри. - Ривай, ты должен был жить. - Заткнись, - Ривай грубо обрывал и даже не видел смутные исполинские фигуры, тяжело ступающие сквозь пелену дождя. - После всего этого кошмара, в который ты меня втянул, ты обязан на мне жениться, и мы должны умереть в один день. И тогда Ирвин счастливо смеялся, чувствуя зарывающиеся в волосы пальцы и мокрый от соленой воды поцелуй в переносицу. И целовал сам, в губы, в последний раз, но так трепетно, как в первый. Земля дрожала, а им оставалось лишь дождаться, когда мрачная Госпожа Смерть обручит их.
Живи, скотина! Вой от тоски, рычи от боли, если сильно припечет, но живи. (с) Макс Фрай
Я все Нет, правда все. Автор 2, я тебя люблю вот в данный конкретный момент больше всего на свете Недавно рыдал над новой серией – теперь и над текстом. А текст чудо как хорош И командор с капралом, цепляющиеся за жизни не свои собственные, а друг друга.
Вот это вообще было смехом сквозь слезы: После всего этого кошмара, в который ты меня втянул, ты обязан на мне жениться, и мы должны умереть в один день.
Просто – спасибо. Я бесконечно счастлив, что мою заявку исполняют так здорово уже дважды
-
-
28.06.2013 в 19:52Кроны огромных деревьев с широкими не то, что стволами - ветками, нависли расплывающимися силуэтами разозлённых солдатов разведотряда, погибших нелепейшим образом с твёрдой уверенностью, что смогли оставить хоть какой-то отпечаток в истории борьбы человечества с титанами; солдатов, которые нерушимо верили в то, что доживут до того дня, когда будет уничтожен последний титан, которые радовались возможности служить под началом Ирвина Смита, под началом капрала Ривая, радовались, когда они между делом умудрялись бросить им пару-другую ободряющих слов, или когда Ирвин хвалил их после удачной битвы, или когда... а когда? Все эти когда просто исчезали во времени, едва кости этих солдат ломались в руках уродливых титанов, словно соломинки, едва они исчезали в их глотках и едва-едва успевали в последнюю секунду порадоваться, что сорвали голос в крике прежде, чем умерли - сорвали, а не оборвали, когда рёбра ломались друг о друга и от нахлынувшей боли хотелось уже не кричать, а умереть.
Наверное, Ирвину повезло немного больше.
Наверное, и Риваю повезло немного больше.
Хотя о каком вообще везении может идти речь, когда они, вчерашней ночью перед заданием лежали, тесно прижавшись друг к другу, разгорячённые, живые, сейчас лежат порознь - один на животе, другой на спине - в холодной грязи, под этими чёрными кронами страшных деревьев, истекающие кровью, умирающие. И самое смешное, что ещё вчера, той же ночью, каждый был уверен, что вернётся живым. Так же, как и были уверены те новобранцы ночью перед своим последним выходом, где окажутся проглоченными или до этого раздавленным.
Наверное, Ирвину и Риваю повезло не оказаться позорно съеденными титанами. Наверное, Ирвину повезло сейчас умирать, уже не чувствуя тёплой крови на замёрзшей коже, рядом с Риваем - с тем, кого вчера, разгорячённый, прижимал к себе - «Что, даже заснуть спокойно не дашь?» - раздражённо спросил тогда капрал, упираясь руками в широкую грудь Смита.
А Риваю, наверное, всё-таки не повезло умирать в такой грязи с противно прилипшей к телу рубашке, совсем ослабшим и, кажется, со слишком громко вырывающимся из груди дыханием.
Ирвин рад, что Ривай нашёл его, пришёл к нему, еле волоча за собой ноги, ухватившись одной рукой за плечо другой, потому что дальше ничего не было; пришёл к нему, Ирвину, умирающего нелепейшим образом, уже даже не уверенным, что смог оставить хоть какой-то отпечаток в истории борьбы человечества с титанами.
Ривай же не знает, зачем нашёл его, зачем пришёл к нему, еле волоча за собой ноги и натягивая край измазанного зелёного плаща на отсутствующую руку, зачем простоял над ним минуту или две, покачиваясь и смотря ничего не выражающим взглядом сверху вниз. Явно не для того, чтобы, в какой-то момент подскользнувшись на мокрой траве, не упасть в прямом смысле этого слова лицом в грязь. А подняться - сил не осталось.
Командир усилием воли заставляет себя повернуть к Риваю голову - теперь они смотрят полуприкрытыми, уже успевшими подёрнуться увиденной ими столько раз пеленой, друг на друга. Ирвин приоткрывает рот - на некоторое время он заходится в жёстком кашле, не обращая внимание на разрываемую болью грудь; из кончика рта красной змеёй появляется струйка крови - и выдавливает:
- Мой приказ тебе...
- Что, даже умереть спокойно не дашь? - недовольно обрывает его Ривай на одном выдохе. Ирвин заходится то ли в шелестящем кашле, то ли в смехе, припоминая вчерашнюю ночь.
- Дам, - отвечает Смит, - спи, пожалуйста.
Ривай пытается набрать в грудь побольше воздуха и не может. Смит косится на серое небо с касавшимися его черными деревьями и с ужасом замечает, что уже не может различить их ветви.
- Скоро нам предстоит сложное задание, - одними губами произносит Ирвин и мысленно отвечает за Ривая:
«Как будто у нас обычно бывают простые задания».
-
-
29.06.2013 в 03:35Лично меня пробрало
Неон.
-
-
29.06.2013 в 03:43«Что, даже заснуть спокойно не дашь?»
- Что, даже умереть спокойно не дашь?
Очень понравилось это
Браво, автор, я растроган по самое не могу
з.
-
-
29.06.2013 в 04:00Автор, готова носить вас на руках
-
-
29.06.2013 в 12:07Туттуру.~
Wwwwww, спасибо вам за такие отзывы, я совсем не ожидала, что это исполнение способно вызвать подобные эмоции.
Лично меня пробрало
Сильно получилось.
Автор, готова носить вас на руках
Не зря старалась, значит. <3
Спасибо ещё раз вам, заказчик, за такую заявку, и вам, комментаторы, за такие отзывы. Как же приятно знать, что работа вышла такой эмоциональной и так понравилась. x3
-
-
29.06.2013 в 15:05О, и очередной прекрасный ник xD-
-
29.06.2013 в 15:48Вам за эту чудесную идею спасибо. :'3
О, и очередной прекрасный ник xDОно вечно. .'D
-
-
30.06.2013 в 02:35И автор 2 посылает Автору 1 лучи любви
513.
Дышать было тяжело, так же тяжело, как и сидеть на промерзлой земле, прислоняться спиной к крошащемуся камню разрушенного дома, смотреть в серую пелену плачущего неба и ловить губами первые капли моросящего дождя.
Доживать последние несколько минут было безумно тяжело, но командор Ирвин Смит привык к тяжестям, которые на него скидывала капризная Госпожа Жизнь, и поэтому упрямо терпел и ждал.
Ждал, когда с подрагивающих губ сорвется последний вздох.
И это было по-своему прекрасно - умирать за дело всей жизни, умирать на благо человечества, умирать свободным на внешних землях, зная, что все, кого он мог спасти, доживут хотя бы до конца этого дня. Командор Ирвин Смит улыбался окровавленными губами серому небу и будто говорил капризной Жизни: "Эй, смотри, я умираю непобежденным".
А она только обиженно поджимала губы и низвергала на холодную землю мелкие слезы плачущего неба.
И приводила сквозь туманную пелену дождя устало хромающего Ривая.
И, наверное, это самый страшный предсмертный подарок, который она могла сделать командору.
Ривай подходил к нему, медленно, волоча сломанную ногу по земле, и становился совсем близко, смотря сверху вниз привычным, до щемящей боли в груди, хмурым взглядом. Как будто только что застал командира не заполняющим отчеты, а беззаботно распивающим чаи, сидя у камина, закутавшись в плед.
Сердце стучало сухим комком в горле и губы сами шептали: ты еще можешь жить. Можешь жить, Ривай, можешь, можешь жить. Так живи же, живи!
- Уходи.
Ирвин хрипел, смотря на капрала холодным взглядом, как будто их ничего, кроме официальных отношений, не связывало. Он смотрел холодно, и на дне потемневших голубых глаз в предсмертной агонии билось отчаяние: пожалуйста, уходи.
Пожалуйста, живи.
А Ривай только шипел сквозь зубы.
- Ирвин.
- Это приказ.
Тоном, не терпящим возражений, тоном раздраженного командира. Отчаявшегося командира, получившего от Дышать было тяжело, так же тяжело, как и сидеть на промерзлой земле, прислоняться спиной к крошащемуся камню разрушенного дома, смотреть в серую пелену плачущего неба и ловить губами первые капли моросящего дождя.
Доживать последние несколько минут было безумно тяжело, но командор Ирвин Смит привык к тяжестям, которые на него скидывала капризная Госпожа Жизнь, и поэтому упрямо терпел и ждал.
Ждал, когда с подрагивающих губ сорвется последний вздох.
И это было по-своему прекрасно - умирать за дело всей жизни, умирать на благо человечества, умирать свободным на внешних землях, зная, что все, кого он мог спасти, доживут хотя бы до конца этого дня. Командор Ирвин Смит улыбался окровавленными губами серому небу и будто говорил капризной Жизни: "Эй, смотри, я умираю непобежденным".
А она только обиженно поджимала губы и низвергала на холодную землю мелкие слезы плачущего неба.
И приводила сквозь туманную пелену дождя устало хромающего Ривая.
И, наверное, это самый страшный предсмертный подарок, который она могла сделать командору.
Ривай подходил к нему, медленно, волоча сломанную ногу по земле, и становился совсем близко, смотря сверху вниз привычным, до щемящей боли в груди, хмурым взглядом. Как будто только что застал командира не заполняющим отчеты, а беззаботно распивающим чаи, сидя у камина, закутавшись в плед.
Сердце стучало сухим комком в горле и губы сами шептали: ты еще можешь жить. Можешь жить, Ривай, можешь, можешь жить. Так живи же, живи!
- Уходи.
Ирвин хрипел, смотря на капрала холодным взглядом, как будто их ничего, кроме официальных отношений, не связывало. Он смотрел холодно, и на дне потемневших голубых глаз в предсмертной агонии билось отчаяние: пожалуйста, уходи.
Пожалуйста, живи.
А Ривай только шипел сквозь зубы.
- Ирвин.
- Это приказ.
Тоном, не терпящим возражений, тоном раздраженного командира. Отчаявшегося командира, получившего от капризной леди леденящий душу предсмертный подарок.
Ривай был тем, кто должен был жить в первую очередь - а Ирвин не смог его уберечь.
- Что, даже умереть спокойно не дашь? - презрительно, на шумном выдохе. - Плевал я на твои приказы.
И Ривай падал на колени - падал, морщась от боли, падал, обхватывая руками широкие плечи командора. Падал, прижимая его голову к своей груди, туда, где ровно билось такое же остывающее сердце.
И дышать было уже не так больно.
Ирвин обхватывал его за спину, прижимался щекой к груди, целовал в ключицы сквозь мокрую ткань рубашки и слышал, как капризная Госпожа Жизнь, весело хихикая, шла под руку с мрачной Госпожой Смертью.
Земля дрожала под тяжелой поступью гигантов.
Совсем рядом.
- Ты должен был жить, - Ирвин дышал капралу в грудь, так же, как делал это особенно тяжелыми ночами, когда кошмары разрывали изнутри. - Ривай, ты должен был жить.
- Заткнись, - Ривай грубо обрывал и даже не видел смутные исполинские фигуры, тяжело ступающие сквозь пелену дождя. - После всего этого кошмара, в который ты меня втянул, ты обязан на мне жениться, и мы должны умереть в один день.
И тогда Ирвин счастливо смеялся, чувствуя зарывающиеся в волосы пальцы и мокрый от соленой воды поцелуй в переносицу.
И целовал сам, в губы, в последний раз, но так трепетно, как в первый.
Земля дрожала, а им оставалось лишь дождаться, когда мрачная Госпожа Смерть обручит их леди леденящий душу предсмертный подарок.
Ривай был тем, кто должен был жить в первую очередь - а Ирвин не смог его уберечь.
- Что, даже умереть спокойно не дашь? - презрительно, на шумном выдохе. - Плевал я на твои приказы.
И Ривай падал на колени - падал, морщась от боли, падал, обхватывая руками широкие плечи командора. Падал, прижимая его голову к своей груди, туда, где ровно билось такое же остывающее сердце.
И дышать было уже не так больно.
Ирвин обхватывал его за спину, прижимался щекой к груди, целовал в ключицы сквозь мокрую ткань рубашки и слышал, как капризная Госпожа Жизнь, весело хихикая, шла под руку с мрачной Госпожой Смертью.
Земля дрожала под тяжелой поступью гигантов.
Совсем рядом.
- Ты должен был жить, - Ирвин дышал капралу в грудь, так же, как делал это особенно тяжелыми ночами, когда кошмары разрывали изнутри. - Ривай, ты должен был жить.
- Заткнись, - Ривай грубо обрывал и даже не видел смутные исполинские фигуры, тяжело ступающие сквозь пелену дождя. - После всего этого кошмара, в который ты меня втянул, ты обязан на мне жениться, и мы должны умереть в один день.
И тогда Ирвин счастливо смеялся, чувствуя зарывающиеся в волосы пальцы и мокрый от соленой воды поцелуй в переносицу.
И целовал сам, в губы, в последний раз, но так трепетно, как в первый.
Земля дрожала, а им оставалось лишь дождаться, когда мрачная Госпожа Смерть обручит их.
-
-
30.06.2013 в 02:58Автор 2, я тебя люблю вот в данный конкретный момент больше всего на свете
Вот это вообще было смехом сквозь слезы:
После всего этого кошмара, в который ты меня втянул, ты обязан на мне жениться, и мы должны умереть в один день.
Просто – спасибо. Я бесконечно счастлив, что мою заявку исполняют так здорово уже дважды
-
-
30.06.2013 в 18:22Автор рад, что попал
-
-
30.06.2013 в 18:37-
-
01.07.2013 в 01:40-
-
01.07.2013 в 08:16Гость от 18:37, спасибо, что подметили, и правда, скопировался, и даже несколько раз, поди разберись теперь