Эрен с самого завтрака заметил, что Жан ведёт себя как-то странно - подолгу уходит в свои мысли, не реагирует на постоянные подколы, что-то спешно черкает огрызком карандаша на мелких бумажках, которые почти тут же в гневе сминает и отбрасывает прочь, даже почти не смотрит на Йегера, упуская случаи славно с ним поругаться. Эрен не совсем понимает, почему его это так удивляет, и он готов уже забыть об этом, если б за ужином не поймал задумчивый взгляд Кирштейна на Микасе, подбросившей пару дров в его огонь любопытства. «Эге, - глотая плохо прожёванный хлеб, подумал Йегер. - Никак в Микасу втюрился?» Словно в ответ на эти мысли, Жан быстро вскочил из-за стола, взял тарелки с почти нетронутой едой и поспешил прочь, пробормотав что-то вроде: «спасибо, было вкусно». Эрен проводил его взглядом, пожал плечами и продолжил есть. Уже в казарме он, довольно обняв подушку, нащупал под ней гладкий лист конверта. Изумившись, он достал его, внимательно посмотрел в уголочек на чётко выведенное: «Кирштейн Ж.», распечатал и, отмахнувшись от всех «что, поклонница пишет?», принялся с неподдельным интересом читать. Прочёл на исписанном почти полностью про прекрасные волосы, нежную кожу и сравнимые со звёздами глаза, про то, как хотелось бы обнять, зарыться носом в локоны, целовать до умопомрачения, дочитал до желания провести не один, ни два часа вместе вдали от всех осточертевших курсантах и необходимости пачкать лезвия мечей кровью титанов. Дочитал до «я люблю тебя» и тупо уставился на имя в конце, подтверждающее отправителя: «Жан». Смотрел на него - и вдруг улыбнулся, обрадовавшись сам не зная, чему, выбросил из головы, что письмо, наверное, писалось для Микасы, что Жан хотел отнести его в женскую казарму и просто запутался в темноте, слишком спеша, чтобы оглядывать тёмное помещение. Дрожащими пальцами Эрен убрал послание обратно в конверт, спрятал его под подушкой и нашёл взглядом койку самого Кирштейна, злобно ругающегося с соседями, чтобы гасили свечи и дали уже поспать. - Отбой! - прогремел у входа голос инструктора, и все светильники разом потухли. Эрен довольно укрылся одеялом, не в состоянии согнать с лица улыбку, и закрыл глаза, думая о письме, Жане и всяком там, непечатном, о чём обычно думают парни его возраста по ночам, пока никто не видит и не слышит.
Он долго ждал и, наконец, решился признаться Микасе. В конце концов, он ведь не так уж плох, верно? Не надежда человечества, конечно, но, черт побери, умный, хорош собой, физически подготовлен, да и лидерские качества есть как говорят. Поэтому почему бы и нет? Вот так вот люди и обманываются. Вот так вот и совершают ошибки. Но Жан ведь о каких-то неблагоприятных исходах и не догадывался. Он сочинил очень честное письмо, даже где-то пылкое и страстное, аккуратно выводя и без того ровные и красивые буквы. Только вот, как и многие безнадежно влюбленные, Жан не мог себе позволить вот просто так подойти и отдать письмо адресату. Нет-нет-нет. Он и по имени-то ее назвать не может, он же сквозь землю от стыда провалиться. Поэтому тот поступил иначе и отдал письмо самому смышленому парнише из тех, которых знал. Да и к тому же, который был сильно приближен к Микасе. Вот уж у кого-кого, а у Армина не должно возникнуть с этим проблем. - Я верю в тебя, друг, - говорил Жан так, будто отправлял его на подвиг. – Отдай это письмо тому, кто стоит целого отряда, а то и больше, нашей лучшей боевой единице. Но проблемы возникли уже ровно тогда, когда Армин, краснея, кивнул и убежал выполнять просьбу. У него было свое представление о силе и о том, кто достоин. Решивший проследить за Армином Жан, чтобы увидеть, как изменится лицо Микасы, когда она будет читать его письмо, ни один раз потом пожалел, что доверился ему. Да и вообще, что на свет появился. Это Эрен по версии Армина стоил целого отряда и был лучшей боевой единицей. Это Эрен читал его письмо, это он менялся в лице. Это Эрен теперь знал, что Жан мечтает припасть к его рукам и целовать ладони. Это Эрен теперь ждал, когда Жан не выдержит и просто вломиться к нему через окно. Эрен много нового узнал. А вот Жан думал, что гори оно все пропадом и что Армин никакой не умный, а просто идиот. Да и он сам не лучше.
На следующий же день Микаса все хмурилась, потому что Эрен ходил как сам не свой, а потом еще и старина Ханнет рассказал леденящую душу историю, как на рассвете какой-то отчаявшийся солдат пытался сброситься со Стены. Но его хотя бы спасли, а вот что делать со странно улыбающимся Эреном она совершенно не знала.
Автор 1, спасибо, я теперь с такой же довольной улыбкой, как у Эрена
Автор 2, спасибо и Вам Отдельное спасибо за это: Это Эрен по версии Армина стоил целого отряда и был лучшей боевой единицей. Это Эрен читал его письмо, это он менялся в лице. Это Эрен теперь знал, что Жан мечтает припасть к его рукам и целовать ладони. Это Эрен теперь ждал, когда Жан не выдержит и просто вломиться к нему через окно. И вот это: Эрен много нового узнал
-
-
28.06.2013 в 19:32Эрен с самого завтрака заметил, что Жан ведёт себя как-то странно - подолгу уходит в свои мысли, не реагирует на постоянные подколы, что-то спешно черкает огрызком карандаша на мелких бумажках, которые почти тут же в гневе сминает и отбрасывает прочь, даже почти не смотрит на Йегера, упуская случаи славно с ним поругаться. Эрен не совсем понимает, почему его это так удивляет, и он готов уже забыть об этом, если б за ужином не поймал задумчивый взгляд Кирштейна на Микасе, подбросившей пару дров в его огонь любопытства.
«Эге, - глотая плохо прожёванный хлеб, подумал Йегер. - Никак в Микасу втюрился?»
Словно в ответ на эти мысли, Жан быстро вскочил из-за стола, взял тарелки с почти нетронутой едой и поспешил прочь, пробормотав что-то вроде: «спасибо, было вкусно». Эрен проводил его взглядом, пожал плечами и продолжил есть.
Уже в казарме он, довольно обняв подушку, нащупал под ней гладкий лист конверта. Изумившись, он достал его, внимательно посмотрел в уголочек на чётко выведенное: «Кирштейн Ж.», распечатал и, отмахнувшись от всех «что, поклонница пишет?», принялся с неподдельным интересом читать. Прочёл на исписанном почти полностью про прекрасные волосы, нежную кожу и сравнимые со звёздами глаза, про то, как хотелось бы обнять, зарыться носом в локоны, целовать до умопомрачения, дочитал до желания провести не один, ни два часа вместе вдали от всех осточертевших курсантах и необходимости пачкать лезвия мечей кровью титанов. Дочитал до «я люблю тебя» и тупо уставился на имя в конце, подтверждающее отправителя: «Жан». Смотрел на него - и вдруг улыбнулся, обрадовавшись сам не зная, чему, выбросил из головы, что письмо, наверное, писалось для Микасы, что Жан хотел отнести его в женскую казарму и просто запутался в темноте, слишком спеша, чтобы оглядывать тёмное помещение. Дрожащими пальцами Эрен убрал послание обратно в конверт, спрятал его под подушкой и нашёл взглядом койку самого Кирштейна, злобно ругающегося с соседями, чтобы гасили свечи и дали уже поспать.
- Отбой! - прогремел у входа голос инструктора, и все светильники разом потухли. Эрен довольно укрылся одеялом, не в состоянии согнать с лица улыбку, и закрыл глаза, думая о письме, Жане и всяком там, непечатном, о чём обычно думают парни его возраста по ночам, пока никто не видит и не слышит.
-
-
28.06.2013 в 23:19Он долго ждал и, наконец, решился признаться Микасе. В конце концов, он ведь не так уж плох, верно? Не надежда человечества, конечно, но, черт побери, умный, хорош собой, физически подготовлен, да и лидерские качества есть как говорят. Поэтому почему бы и нет?
Вот так вот люди и обманываются. Вот так вот и совершают ошибки.
Но Жан ведь о каких-то неблагоприятных исходах и не догадывался. Он сочинил очень честное письмо, даже где-то пылкое и страстное, аккуратно выводя и без того ровные и красивые буквы. Только вот, как и многие безнадежно влюбленные, Жан не мог себе позволить вот просто так подойти и отдать письмо адресату. Нет-нет-нет. Он и по имени-то ее назвать не может, он же сквозь землю от стыда провалиться. Поэтому тот поступил иначе и отдал письмо самому смышленому парнише из тех, которых знал. Да и к тому же, который был сильно приближен к Микасе. Вот уж у кого-кого, а у Армина не должно возникнуть с этим проблем.
- Я верю в тебя, друг, - говорил Жан так, будто отправлял его на подвиг. – Отдай это письмо тому, кто стоит целого отряда, а то и больше, нашей лучшей боевой единице.
Но проблемы возникли уже ровно тогда, когда Армин, краснея, кивнул и убежал выполнять просьбу. У него было свое представление о силе и о том, кто достоин. Решивший проследить за Армином Жан, чтобы увидеть, как изменится лицо Микасы, когда она будет читать его письмо, ни один раз потом пожалел, что доверился ему. Да и вообще, что на свет появился.
Это Эрен по версии Армина стоил целого отряда и был лучшей боевой единицей. Это Эрен читал его письмо, это он менялся в лице. Это Эрен теперь знал, что Жан мечтает припасть к его рукам и целовать ладони. Это Эрен теперь ждал, когда Жан не выдержит и просто вломиться к нему через окно.
Эрен много нового узнал. А вот Жан думал, что гори оно все пропадом и что Армин никакой не умный, а просто идиот. Да и он сам не лучше.
На следующий же день Микаса все хмурилась, потому что Эрен ходил как сам не свой, а потом еще и старина Ханнет рассказал леденящую душу историю, как на рассвете какой-то отчаявшийся солдат пытался сброситься со Стены. Но его хотя бы спасли, а вот что делать со странно улыбающимся Эреном она совершенно не знала.
-
-
29.06.2013 в 03:43Автор 2, спасибо и Вам
Отдельное спасибо за это: Это Эрен по версии Армина стоил целого отряда и был лучшей боевой единицей. Это Эрен читал его письмо, это он менялся в лице. Это Эрен теперь знал, что Жан мечтает припасть к его рукам и целовать ладони. Это Эрен теперь ждал, когда Жан не выдержит и просто вломиться к нему через окно.
И вот это: Эрен много нового узнал
Конфетки
-
-
29.06.2013 в 08:09-
-
29.06.2013 в 08:55*прорыдался от смеха*
Не з.
-
-
17.07.2013 в 09:57