256 слов ни о чём, кармически неверная трактовка заявки
Офицер внутренней полиции пришёл к нему наутро после второго боя с женской особью. Армин и Микаса, особенно Микаса, встретили офицера недружелюбными взглядами, а сам Эрен слишком устал, чтобы волноваться о своей судьбе. - Мы ведём расследование относительно Анни Леонхард. В её личных вещах были найдены записи подозрительного характера, – Офицер протянул Эрену сложенный вчетверо лист некачественной бумаги, на которой обычно писались отчёты. - Что вы можете об этом сказать? Больше всего Эрен хотел вообще не смотреть на эту бумажку, но он всё ещё был не в том положении, чтобы делать то, что хочет, и потому осторожно развернул листок. Внутри – записка, пометка на полях. Почерк Анни, слова записаны явно наскоро и для себя. «Болван. Не держит равновесие. Не учитывает ответ противника. Не следит за ситуацией. Не работает в команде. Это позорище, чему я его учила?» Эрен с трудом не выдал при постороннем, что он думает о тех, кто вместо объяснения происходящего оставляет после себя разбор с чужой лажей, и сказал только, что Анни в тренировочном лагере учила его драться. Офицер одарил Эрена пристальным взглядом, но задавать неприятные вопросы не стал. Эрен хотел попросить разрешения оставить себе записку, но поймал взгляд Микасы и отдал бумагу офицеру. Тот отбыл, хлопнув дверью. Они немного посидели молча. Потом Эрен высказал желание дойти до ближайшей помывочной, и Армин тут же собрался составить компанию, мало ли что. После пребывания в форме титана почему-то всегда хотелось вымыться. Ещё Эрену буквально требовалось спросить у Армина, способность делать больно у Анни от титанов, или это потому, что она девушка? Но при Микасе такие вещи обсуждать не хотелось.
Офицер внутренней полиции пришёл к нему наутро после второго боя с женской особью. Армин и Микаса, особенно Микаса, встретили офицера недружелюбными взглядами, а сам Эрен слишком устал, чтобы волноваться о своей судьбе.
- Мы ведём расследование относительно Анни Леонхард. В её личных вещах были найдены записи подозрительного характера, – Офицер протянул Эрену сложенный вчетверо лист некачественной бумаги, на которой обычно писались отчёты. - Что вы можете об этом сказать?
Больше всего Эрен хотел вообще не смотреть на эту бумажку, но он всё ещё был не в том положении, чтобы делать то, что хочет, и потому осторожно развернул листок.
Внутри – записка, пометка на полях. Почерк Анни, слова записаны явно наскоро и для себя.
«Болван. Не держит равновесие. Не учитывает ответ противника. Не следит за ситуацией. Не работает в команде. Это позорище, чему я его учила?»
Эрен с трудом не выдал при постороннем, что он думает о тех, кто вместо объяснения происходящего оставляет после себя разбор с чужой лажей, и сказал только, что Анни в тренировочном лагере учила его драться.
Офицер одарил Эрена пристальным взглядом, но задавать неприятные вопросы не стал.
Эрен хотел попросить разрешения оставить себе записку, но поймал взгляд Микасы и отдал бумагу офицеру. Тот отбыл, хлопнув дверью.
Они немного посидели молча. Потом Эрен высказал желание дойти до ближайшей помывочной, и Армин тут же собрался составить компанию, мало ли что. После пребывания в форме титана почему-то всегда хотелось вымыться. Ещё Эрену буквально требовалось спросить у Армина, способность делать больно у Анни от титанов, или это потому, что она девушка? Но при Микасе такие вещи обсуждать не хотелось.
Спасибо вам за отзыв)